Волховская застольная

Редко, друзья, нам встречаться приходится,

Но уж когда довелось,

Вспомним, что было, и выпьем, как водится,

Как на Руси повелось!

Выпьем за тех, кто неделями долгими

В мерзлых лежал блиндажах,

Бился на Ладоге, дрался на Волхове,

Не отступал ни на шаг!

Выпьем за тех, кто командовал ротами,

Кто умирал на снегу,

Кто в Ленинград пробирался болотами,

Горло ломая врагу!

Будут навеки в преданьях прославлены

Под пулеметной пургой

Наши штыки на высотах Синявина,

Наши полки подо Мгой!

Пусть вместе с нами семья ленинградская

Рядом сидит у стола.

Вспомним, как русская сила солдатская

Немцев за Тихвин гнала!

Встанем и чокнемся кружками стоя мы,

Братство друзей боевых,

Выпьем за мужество павших героями,

Выпьем за встречу живых!

1942

Ленинград мой

Где б я ни был заброшен войною,

Среди черных и дымных полей

Все мне чудится сад под луною

И на взморье гудки кораблей.

Там под вечер тихо плещет

Невская волна,

Ленинград мой, милый брат мой,

Родина моя!

Все, что ты мне, прощаясь, шептала,

Стало сердцу навеки родным,

Только белая ночь трепетала

Над Литейным мостом кружевным.

Знаю, знаю — гремит канонада

Там, где мы проходили с тобой;

Под разрывы немецких снарядов

Наша молодость вышла на бой.

Не сломили нас смерть и блокада,

И пройдет, словно песенка, вновь

По вечерним садам Ленинграда

Нерушимая наша любовь.

Там под вечер тихо плещет

Невская волна,

Ленинград мой, милый брат мой,

Родина моя!

1945

На северной реке

Туда, где перешел откос

В обрыв береговой,

Где полк немецкий в мерзлый лёсс

Зарылся с головой,

По руслу ледяной реки,

Глубокому, как ров,

Повел бойцов своих в штыки

Полковник Комаров1.

На их пути любой вершок

Открытый, словно ток,

Прошил крест-накрест и прожег

Свинцовый кипяток.

Мои друзья легли на лед,

На снеговой покров;

И шел с героями вперед

Полковник Комаров.

Бойцы, встречая смерть в упор,

Не дрогнув, шли за ним,

И выбили врага из нор

Ударом штыковым.

Но на войне как на войне,-

Померкло солнце днем:

Сто новых дзотов в глубине

Закашляло огнем.

И гибель встала на пути,

И все вокруг зажглось.

И стало некуда идти,

И залегать пришлось.

И тут, сраженный наповал,

По-воински суров,

Упал на снег, на черный пал

Полковник Комаров.

И замолчали все на миг,

До боли зубы сжав...

Тогда Агеев напрямик

Пополз из блиндажа

Опять на лед,

В разрывы мин,

Под бешеный свинец.

Как друг полковника,

Как сын

И как его боец.

Пусть не дойдет он до конца,

Весь полк - одна семья,

Не отдадут врагу отца

Другие сыновья...

Но он - дошел.

Слепой от слез,

Средь вихрей огневых,

Он дорогое тело нес

До блиндажей своих.

А рядом, в снеговой пыли,

Прямой дороги сбочь,

Зиновьев с Лариным ползли,

Готовые помочь.

А мы стреляли, как могли.

И орудийный шквал,

Стеной восстав из-под земли,

Героев прикрывал.

И пушки выкатив вперед,

В порядки первых рот,

Врагов мы грели в свой черед,

Гася за дзотом дзот.

Взлетали в небо глыбы льда,

Фашисты вслед за ним.

Они не встанут никогда -

Огня хватило им!

...И так простились мы тогда

С полковником своим.

"Фронтовая правда",

28.03.42