Ленинградцы, дети мои!

Ленинградцы, дети мои!

Ленинградцы, гордость моя!

Мне в струе степного ручья

Виден отблеск невской струи.

Если вдоль снеговых хребтов

Взором старческим я скользну —

Вижу своды ваших мостов,

Зорь балтийских голубизну,

Фонарей вечерних рои,

Золоченых крыш острия...

Ленинградцы, дети мои!

Ленинградцы, гордость моя! ...

В те дни

Я был в команде рядовым,

Служил на корабле минером...

К бессонным пристаням Невы

Пришли эсминцы и линкоры.

Они пришли не на парад:

Без пестрых флагов и без строя.

Они пришли, чтоб Ленинград

Прикрыть огнем, прикрыть бронею. ...

Военные корреспонденты

Мы знали всё: дороги отступлений,

Забитые машинами шоссе,

Всю боль и горечь первых поражений,

Все наши беды и печали все.

И нам с овчинку показалось небо

Сквозь «мессершмиттов» яростную тьму,

И тот, кто с нами в это время не был, —

Не стоит и рассказывать тому. ...

Блокада прорвана!

Друг, товарищ, там, за Ленинградом,

Ты мой голос слышал, за кольцом,

Дай мне руку! Прорвана блокада.

Сердце к сердцу - посмотри в лицо.

Кровь друзей, взывавшая к отмщенью,

На полотнах полковых знамен.

На века убийцам нет прощенья.

Прорвана блокада. Мы идем! ...

Песня гнева

Памяти композитора Бориса Гольца, автора «Песни гнева», погибшего в дни ленинградской блокады

Он не спит,

Он пишет.

Мучит голод.

Дрожь коптилки.

Сумрак ледяной.

Что успел он?

Так еще он молод!

Два десятилетья за спиной.

Третье только началось недавно

И до половины не дошло...

Ленинграду

Не ленинградец я по рожденью. 
И все же я вправе сказать вполне, 
Что я - ленинградец по дымным сраженьям, 
По первым окопным стихотвореньям, 
По холоду, голоду, по лишеньям, 
Короче: по юности, по войне!

В Синявинских топях, в боях подо Мгою, 
Где снег был то в пепле, то в бурой крови, 
Мы с городом жили одной судьбою, 
Словно как родственники, свои.

Было нам всяко: и горько, и сложно. 
Мы знали, можно, на кочках скользя, 
Сгинуть в болоте, замерзнуть можно, 
Свалиться под пулей, отчаяться можно, 
Можно и то, и другое можно, 
И лишь Ленинграда отдать нельзя! ...

Второе письмо на Каму

...Вот я снова пишу на далекую Каму. 
Ставлю дату: двадцатое декабря. 
Как я счастлива, что горячо и упрямо 
штемпеля Ленинграда на конверте горят. 
Штемпеля Ленинграда! Это надо понять. 
Все защитники города понимают меня. 
Ленинградец, товарищ, оглянись-ка назад, 
в полугодье войны, изумляясь себе: 
мы ведь смерти самой поглядели в глаза. 
Мы готовились к самой последней борьбе. 
Ленинград в сентябре, Ленинград в сентябре... 
Златосумрачный, царственный листопад, 
скрежет первых бомбежек, рыданье сирен, 
темно-ржавые контуры баррикад. ...

Ленинград в марте 1941 года

Cardran solaire* на Меншиковом доме.
Подняв волну, проходит пароход.
О, есть ли что на свете мне знакомей,
Чем шпилей блеск и отблеск этих вод!
Как щелочка, чернеет переулок.
Садятся воробьи на провода.
У наизусть затверженных прогулок
Соленый привкус – тоже не беда.
1941
____________
*солнечные часы

Песня о Ладоге

Сквозь шторм и бури, через все преграды 
Ты, песнь о Ладоге, лети! 
Дорога здесь пробита сквозь блокаду, 
Родней дороги не найти!

Эх, Ладога, родная Ладога! 
Метели, штормы, грозная волна... 
Недаром Ладога родная 
Дорогой жизни названа.

Пусть ветер Ладоги поведает народу, 
Как летом баржу за баржой 
Грузили мы и в шторм и в непогоду, 
Забыв про отдых и покой.

Зимой машины мчались вереницей, 
И лед на Ладоге трещал, — 
Возили хлеб для северной столицы, 
И радостно нас Ленинград встречал.

Здесь мертвецы стеною за живых!
Унылые и доблестные черти,
Мы баррикады строили из них,
Обороняясь смертью против смерти.

За ними укрываясь от огня,
Я думал о конце без лишней грусти:
Мол, сделают ребята из меня
Вполне надежный для упора бруствер.

Куда как хорошо с меня стрелять.
Не вздрогну под нацеленным оружьем...
Все, кажется, сослужено... Но глядь,
Мы после смерти тоже службу служим!